Детский психолог и писатель Катерина Мурашова продолжает беседовать с родителями на тему «Существует ли правильное воспитание». Сегодня речь пойдет о важности установления границ и единодушии родителей в вопросах воспитания ребенка.
Воспитание детей
Не является лекарственным средством. 1 По данным ЗАО «Группа ДСМ» за май 2017г. Цены в конкретных аптеках могут отличаться от средней в зависимости от торговой наценки аптеки
— Это — работа биологической программы. Официальный вопрос этой программы «Что будет?», неофициальный — «Как далеко я могу зайти?». Для того чтобы продемонстрировать, что можно сделать, нужно каждый раз отвечать на этот вопрос.
У меня на столе — четыре вещи: два диктофона, кружка и бутылка воды. Если бы тут был ребенок, для него не было бы разницы между этими вещами, заработала бы программа. Ребенку нужно было бы всё. Вы можете представить себе семью, которая скажет, что все эти предметы не являются игрушками, и давать их ребенку нельзя? Можете представить себе семью, которая даст поиграть с бутылкой? Можете представить себе семью, которая даст поиграть в бутылку с кружкой, но не даст диктофоны? А также семью, которая скажет: «Господи, отстань, возьми всё и играй»?
Все четыре семьи абсолютно правы. То есть они все правы на сто процентов. Возьмем «бутылочную» семью, которая сказала, что это можно, а диктофоны не дала. Наш ребенок поиграл с водичкой, а теперь ему нужно выяснить, нельзя ли всё-таки получить диктофоны тоже? Программа заработала.
Способов получения диктофона у него три. Первый способ — это прямая агрессия: «Дай! Дай!». В семье позеленеют, испугаются и дадут. Второй способ для детей с более слабой нервной системой — это нытье: «Ну мамочка, ну пожалуйста, ну на одну маленькую минуточку…». Что скажет мать? «Возьми, только успокойся».
Наконец, третий способ — это манипуляция. Один и тот же ребенок приходит к папе и говорит: «Папа, ты знаешь, мне так хочется, а бабушка говорит, что нельзя». Потом этот же ребенок приходит к бабушке и говорит: «Бабушка, так сильно хочется пирожка, а папа не разрешает». Ребенок испробует все три способа. Если какой-то закрепляется, то он и работает дальше.
Родители должны, исходя из собственных интересов, определить, что из этих предметов они дают ребенку, а что не дают, сообщить об этом ребенку и выдержать все его попытки получить что-нибудь еще.
О границах
— Если родители уже совершили ошибку установления границ, это можно исправить?
— Конечно. Установление границ возможно в любом возрасте. Более того, поскольку это очень примитивная и очень экстравертная программа, она хорошо поддается психотерапии. Если вам достался такой супруг, то это — не повод разводиться. Мы же ставим границы на протяжении всей жизни.
Яндекс.Директ
Купить спасательный круг
Спасательный круг с сертификатами. Морской и речной регистр. В наличии!
Узнать больше
forma-shop.ru
Вы пришли на работу в новую контору, что вы делаете первым делом? Если вы курите, вы выясняете, где тут курят. Вы же не пытаетесь закурить на рабочем месте, вы спрашиваете, где тут курят, как всё устроено, как начальник относится к опозданиям. Это — человеческий способ установления границ.
Если с установлением границ были проблемы, то у человека может на всю жизнь остаться способ установления границ с помощью тычка.
В средней школе это особенно заметно. Если кто-то работал с детьми, знает, что всегда есть хотя бы один такой ученик: «Мария Петровна, а я ручку забыл, тетрадку тоже забыл. Марья Петровна, я в туалет хочу. Еще раз хочу». Таким же может быть начальник, который проверяет так подчиненных. Таким же может быть подчиненный.
Если это — вменяемый взрослый человек, то проблема поддается психотерапии. Если же речь идет о ребенке, которому три года, то всё решается проще. Ребенок должен знать, что будет так, как вы сказали.
— Как реагировать на эти постоянные попытки проверить границы? Игнорировать?
— Нет, конечно. На любую попытку вы говорите, что именно будет. Вы говорите: «Зайчик, давай игрушки убирать и идем мыть ручки». Ребенок говорит: «Не пойду». Что дальше будет? «Зайчик, мне очень хочется, чтоб ты пошел, я готова дать одну минуту. В любом случае, это закончится — и ты пойдешь мыть ручки. Соответственно, жду еще одну минуту, скажу тебе, когда она закончится, потом потащу насильно — помоем, что получится».
Ваша задача — чтобы ребенок понимал, когда речь идет об императиве, будет ровно то, что вы сказали. Как только он это понимает, программа успокаивается.
Про лошадь, которую нельзя заставить пить
Есть такая русская пословица «Лошадь можно привести к воде, но нельзя заставить ее пить». Всё, что вы говорите в этой форме, должно относиться только к «лошадь привести к воде».
Привожу пример. Вы можете сказать: «На завтрак у нас манная каша». Это — «лошадь привести к воде». Ребенок может возразить: «Я не хочу манную кашу». Вы ему повторяете: «На завтрак у нас манная каша». Ребенок может отказаться ее есть, но ничего другого не будет.
Но вы не можете сказать ребенку: «Сейчас ты съешь у меня эту манную кашу!». Почему? Потому что даже если вы насильно в ребенка эту манную кашу запихнете, ребенок всегда может ее вернуть обратно. Это — «заставить лошадь пить». Поэтому вы не должны говорить ничего, что имеет отношение к «заставить лошадь пить» — это девальвирует все остальные ваши слова.
У меня в кабинете дети часто разбрасывают игрушки. Соответственно, мама, уходя, иногда пытается сказать: «Сейчас ты уберешь игрушки». Я говорю: «Так, а если он не будет, то вы что сделаете?». Ждать сутки, пока он уберет игрушки, мы не можем, потому что у меня следующий пациент. Поэтому надо объяснить, что будет: «Сейчас игрушки надо убрать. В зависимости от того, кто их уберет, я буду очень расстроена или очень довольна. Если их придется убирать мне, я буду очень недовольна».
— А манипуляции возможны? Можно ли пообещать ребенку что-то выполнимое?
— Конечно, возможны. Вопрос в том, что ребенку, которому исполнилось четыре года, совершенно спокойно можно сказать: «Давай сейчас ты уберешь игрушки, и я тебе дам конфетку», и это работает. Но ему не всегда будет четыре, ему будет четырнадцать. Как вы будете тогда добиваться, чтобы он делал то, что вы хотите?
— У ребенка всегда есть какой-то интерес в жизни, и мы можем что-то ему предложить.
— Это так, но мне интересно, что вы будете ему предлагать, когда ему будет 14? Надо подождать, пока он сам потребует у вас чего-то: «Пап, дай 100 рублей. Я иду с девушкой в кафе, мне нужно 100 рублей». — «Хорошо, но только тогда ты делаешь это, это и это».
— Что же делать, если силой заставлять нельзя, покупать тоже?
— Когда ребенок поймет, что вы исполняете свои обещания, он будет вас слушать. Никому не нужно, чтоб его мыли целиком, когда обещали помыть только ручки. Ребенок должен понять, что будет так, как вы сказали. Это очень вменяемая программа. Она становится невменяемой только в ситуации неопределенности.
Диванная загадка
Рассказываю притчу. В квартире есть мама, папа, бабушка, ребенок полутора лет и пружинный диван. Чего хочет ребенок? Попрыгать на диване. Граница тут очень примитивная: либо можно прыгать на диване, либо нельзя. Если можно прыгать на диване в этой семье, то ребенку просто говорят: «Можно прыгать на диване, прыгай, пока не разобьешься». Если нельзя прыгать на диване, то при любой попытке ребенка попрыгать на диване ему говорят: «Нельзя прыгать на диване» — и снимают его с дивана.
Поскольку ребенку полтора года, и есть три взрослых человека, то, надо думать, ребенок практически никогда на диване прыгать не будет, всё-таки редко ребенка полутора лет оставляют одного.
Как обстоят дела в этой семье? Мама считает, что на диване прыгать нельзя, это опасно. Почему? Потому что ребенок может удариться виском о стол, который стоит рядом с диваном.
Папа считает, что на диване прыгать можно, потому что если ребенок не будет тренироваться, то у него не разовьется ловкость, прыгучесть, и его опасность удариться виском об угол чего-нибудь возрастет. Бабушка, в принципе, согласна с мамой, она считает, что на диване прыгать опасно. Но когда бабушка говорит по телефону, она готова закрыть глаза на то, что ребенок прыгает на диване.
А теперь вы, люди, которым не полтора года, скажите мне, пожалуйста, если в комнате одновременно папа и бабушка, которая не говорит по телефону, можно прыгать на диване? Правильный ответ: если это студенческая семья, которая вся живет на иждивении у бабушки, то прыгать нельзя. А если папа — бизнесмен, то прыгать можно.
Ребенку полтора года. Ему всего лишь надо знать, можно прыгать на диване или нет? Ребенок в квартире не один, и если мы устраиваем ему такую жизнь, то, со значительной долей вероятности, у ребенка развивается невроз. Ко мне, как правило, приходят уже с невротизированным ребенком, который перестал спать, есть, стал капризничать на пустом месте. Это — очень характерный признак, когда ребенок капризничает непонятно почему. Это значит, что регуляционные механизмы исчерпаны нашим родительским отношением, вот и всё.
— Как быть, если ситуация такова, что взрослые не могут договориться между собой, можно прыгать или нельзя? Как помочь ребенку?
— Два родителя должны обязательно договориться между собой. Если бабушка живет отдельно, ребенок спокойно держит разные грани. Главное, чтобы в основной его семье все говорили одно и то же. Всегда можно найти компромисс.
Дети держат разные границы. Приведу пример из своей собственной жизни. Моя дочь в пять лет была абсолютно самостоятельным существом, она могла одеться, раздеться, помыться в душе, сварить пельмени. Она легко оставалась одна, более того, любила это и даже мне говорила: «Мама, у тебя сегодня вечером нет семинаров? Пошла бы ты куда-нибудь». На выходные я возила ее к моей маме и моей бабушке. Мою дочь прабабушка очень любила, ждала.
Как выглядела их встреча? Сталинская квартира с высоким темным коридором. Моя дочь ложится в коридоре на спину и говорит: «Ты, Галя (Галя — это моя мама), снимай с меня ботиночки. А ты, буля („буля“ — это сокращенное от „бабуля“), неси булочки». Они пекли к ее приходу булочки. На что я говорю: «Может быть, она всё-таки сначала разденется?». А моя бабушка отвечала: «Ну что ты, что плохого, если ребенок булочку в коридоре съест?».
Что я могла возразить вырастившей меня женщине, которая после инсульта меня даже не узнавала? Ничего. Поэтому мне оставалось только уйти. Когда я забирала ребенка через день, она выходила, на ней застегивали последние пуговички, а во рту у нее торчала последняя булочка. Она перешагивала через порог и дальше снова попадала в другие правила. Главное, чтобы правила были известны ребенку и оставались всё время одними и теми же.
— Это нормально?
— Абсолютно. Ваш ребенок идет в садик, там совершенно другие правила. То, что можно дома, там — нельзя, и наоборот. Потом ваш ребенок идет в танцевальную студию, там можно еще что-то. Потом идет в школу, и там уже совсем всё другое. Ребенок прекрасно к этому приспосабливается.
— Как быть, если ребенок приходит и говорит: поехали к бабушке, раз ты не разрешаешь прыгать на диване, а бабушка разрешает? У ребенка невроз, он скандалит.
— Ребенок вами манипулирует. Невроз у него только потому, что вы не можете договориться с собой. Однажды ко мне пришла женщина и сказала: «Про границы я с вами абсолютно не согласна. Например, у меня есть граница: моей дочери запрещено играть с моей косметикой. Граница совершенно нормальная. Но она идет в комнату к свекрови, свекровь ей тут же дает косметичку, и она вся вымазывается. Как я могу поставить границы?». Я говорю: «Граница поставлена: мою косметику нельзя, бабушкину косметику — бери». И ваш ребенок знает, что мамину косметику нельзя брать, а бабушка даст.
Комментарии