В безмятежную жизнь нашей «ячейки общества» нагло вторглись тревога, переживания и страдания. Спутниками неприятных гостей стали ежевечерние слезы, многочасовые беседы по телефону, просмотр душещипательных мелодрам и прослушивание сентиментальных песенок. Когда-то это должно было произойти: если у вас есть дочь-подросток, она непременно влюбится. С нашей Дашкой это «стряслось» в 12 лет…
Первым «прозрел» наш папа. Каюсь, я, хранительница очага, «горела» на работе и упустила из виду, что наследница стала чересчур интенсивно красить ресницы, налегла на парфюм и из любимых джинсов «переселилась» в ультракороткие юбки. К тому же Дашка, девочка повышенной упитанности, вдруг «сдулась»: щечки-яблочки опали, зато появилась талия и обрисовались стройные ножки. Если видишь родное чадо каждый день, глаз «замыливается», и преображения не кажутся столь очевидными. Зато они моментально попали в поле зрения главы семейства: наш умница-папка по заданию самого-самого главного директора открывал в другом городе дополнительный офис и вот уже полтора месяца жил «на выселках», не забывая звонить своим девочкам (мне и дочке, а вы что подумали?) каждый день.
Встреча кормильца была бурной: едва он возник в прихожей, Дашка в прямом смысле повисла на родительской шее, а я суетливо сновала вокруг «кучи-малы» и тщетно искала возможность тоже прикоснуться к любимому «страннику»…
Даша первой «прикончила» торжественный ужин и понеслась на улицу – подружки уже битый час вызывали на променад. Я поставила перед мужем тарелку с его «любимицей» — телятиной под винным соусом, а он, неблагодарный, вместо того, чтобы жадно накинуться на «добычу», отодвинул блюдо:
— Верунь, ты не заметила, что Дашка наша изменилась?
— Володь, о чем ты? Она растет, переходный возраст, вот и меняется каждый день. К тому же заневестилась, пряди волос высветлила… Я не стала запрещать – другие девчонки вообще пупки и языки прокалывают, а наша особых хлопот не доставляет…
— Вот именно, что «заневестилась», Верочка. Я зашел в ее комнату, а она аж побледнела: кинулась прятать какую-то тетрадь. Думаю, дочурка дневник ведет. А это значит, что девочка наша влюбилась…
Я замерла. Господи, надо же быть такой слепой! Верно ведь, в точку Володя попал. Неспроста Дашка каждое утро в школу собирается, как на кастинг моделей: вертится перед зеркалом, обливается с ног до головы духами и выпросила у меня солидную сумму на новый блеск для губ. А вечерами «висит» на телефоне, нарочно уходит в другую комнату и прекращает разговор, как только я вхожу. Ох, рановато Дашка воспылала чувствами. С другой стороны, Джульетта тоже была 12-летней…
Я растерянно пробормотала:
— Володя, что же теперь делать?
— Да ничего не будем делать. Смотреть в оба и оказывать посильную поддержку.
***
Супруг видел десятый сон, хотя по телевизору только начался выпуск вечерних новостей. Намаялся, бедненький, устал на работе… Хлопнула входная дверь, и дочка опрометью промчалась в свою комнату, затем, суда по звуку, рухнула на диван. Послышались приглушенные рыдания. Батюшки, что за беда стряслась?..
Я постучала, ответа не было, ладно, сейчас не время для китайских церемоний. Мои шаги заставили Дашку оторвать от подушки зареванную мордашку:
— Мам, тебе чего?
— Дочь, а как ты думаешь? Ты плачешь, а мне до этого не должно быть никакого дела? Даш, что происходит? Ты на себя не похожа. От зеркала не отходишь, телефон из рук не выпускаешь, похудела, как воробышек. Дашуль, ты влюбилась?..
И тут наша принцесса, напугав меня до седины, тоненько так завыла-завизжала, пустила фонтанчики слез по бледным щечкам и уткнулась в подушку. Из недр «пуха и пера» послышалось сдавленное, с вызовом:
— Да!..
— Дочура… (Спокойствие, только спокойствие! Не зареветь от жалости к ней, не впасть в истерику!) Так ведь это хорошо, тут не плакать, тут радоваться надо…
Дашка вынырнула из подушки и, злобно сверкая мокрыми глазенками, отрывисто произнесла:
— Что же тут хорошего? Он на меня не смотрит даже!.. А сегодня девчонки видели его с Маринкой из соседнего двора. Она вся из себя, фифа расфуфыренная, у нее колечко в нижней губе и колготки узорчатые, естественно, она красавица. А ты мне еле-еле разрешила легкое мелирование сделать!.. У–у-у-у-у-у… (это Дашка снова включила «сирену» и погрузилась в подушку).
На шум явился заспанный муж и, мигом оценив ситуацию, мягко подтолкнул меня к выходу, дескать, оставь меня с дочкой наедине. Я на ватных ногах послушно удалилась: пусть он поговорит с Дашкой, они словно пуповиной связаны, прямо скажем, Дарья – папина дочка, я у нее не пользуюсь таким авторитетом…
***
Через два часа наша принцесса, по самую макушку напоенная чаем с мятой и валерьянкой, почивала в своей постели, а нам с мужем было не до сна. Лежа вдвоем под одеялом, решали, что делать с Дашкиной первой любовью. Герой дня звался Артемом, имел от роду 16 годков, был невероятно красив (по словам влюбленной) и дерзок («Его чуть из школы не выгнали!»). У Артема имелась трехлетняя сестренка Даша (наша «провидица» видела в совпадении имен Божий промысел), с которой все дурищи-подружки Дашки по очереди гуляли, соревнуясь за право на глазах у юного кабальеро тискать и баловать малышку. Дочура в этом занятии весьма преуспела, Артем даже специально попросил ее сегодня погулять с девчушкой, а сам коварно ушился на свидание со «стервой, тупицей и развратницей» Маринкой. Ей-богу, в другой ситуации я бы посмеялась, назвала это очередным подтверждением мужского вероломства и женской доверчивости, но тут не до смеха – родная кровиночка страдает!
— Понимаешь, — горячо шептал Володя, — она уверена, что первая любовь – это навсегда, другой не будет.
— Глупости какие, — зевнула я.
Володя обиженно потянул на себя одеяло:
— Вер, думай, что говоришь. Сама мне тысячу раз твердила, что я твоя первая любовь. Что ж ты путаешься в показаниях?..
Вот черт, подловил, и впрямь убеждала его. Я разозлилась и попыталась выкрутиться:
— Вов, ну ты сравнил! Где ты, а где какой-то прыщавый подросток Артем…
Из-под одеяла донесся бубнеж:
— Между прочим, я тогда тоже был подростком…
Боже, что за семья? Одна – влюбчивая ворона, второй – надутый обиженный хомяк…
***
Следующая неделя была кошмаром. Дашка хандрила, слушала музыку и рыдала над мелодрамами, висела на телефоне, перемывая с подружками косточки незадачливому Артему, и вообще была «умирающим лебедем». В субботу я упросила ее сходить со мной по магазинам, Дашка вяло плелась рядом и демонстрировала презрение к окружающему миру. Ох, горе с этими влюбленными барышнями…
Стоя в аптеке, я заметила неопрятного мужичка, подсчитывающего в грязной ладони мятые купюры (хватит ли на флакончик спиртовой настойки, чтобы поправить здоровье?), и меня осенило…
Мы вышли из аптеки вслед за мужичком, и, взяв дочку за руку, я показала ей на горемыку:
— Видишь этого дяденьку? Между прочим, моя первая любовь! (как можно больше гордости в голосе!)
Дашка презрительно скривилась:
— Ма, ты в своем уме? Как можно было влюбиться в этого ханурика?
— А он тогда не был хануриком, Даш. Мы учились в школе, я в седьмом, а он в десятом классе. Витя (пусть будет Витей) был отпетым хулиганом, его до мурашек обожали все девчонки района, а он гонял на мотоцикле. Правда, меня он совсем не замечал, встречался со старшеклассницей Лопуховой, а я хотела умереть…
Дашка всю дорогу молчала, а возле подъезда брякнула:
— Дай Бог здоровья старшекласснице Лопуховой, а то бы сейчас тебе весело жилось…
Вечером Дашка не слушала музыку, не смотрела фильмы и не висела на телефоне, а преспокойно играла с папой в нарды. Ложась спать, Володя поинтересовался:
— Верунь, а я не знал, что ты в школе была влюблена в какого-то алкоголика на мотоцикле…
***
Через месяц я услышала (точнее, подслушала, но кто осудит?), как дочка с упоением рассказывала отцу:
— Папочка, он такой чудесный! Он накачанный, у него татуировка — дракон на плече, мы с девчонками в спортзале видели. Никита два года жил с родителями в Америке, он по-английски без единой запиночки шпарит! А еще у него собака есть какой-то редкой породы, говорят, она десять миллионов стоит…
— Ну так уж и десять? – сыронизировал Володя, — Зверюгу, случаем, не Дашкой зовут?..
А через пару дней в нашей квартире зазвонил телефон, я взяла трубку (Дашка не успела, так как уже час пребывала в ванной) и услышала мальчишеский голос:
— Здравствуйте, будьте добры, пригласите Дашу.
— Даша сейчас не может подойти к телефону, ей что-то передать?
— Это Никита Марченко. Мы с ней договорились с Лордом на выставку собак сходить, я буду ждать ее возле подъезда…
— Хорошо, Никита, я потороплю Дарью.
Вот удача, что окна на кухне выходят аккурат на подъезд! Соблюдая конспирацию, я заняла наблюдательный пост за шторой и увидела невысокого ладного паренька лет 15-ти. Он сидел на лавочке, а рядом примостился здоровенный пес неизвестной породы. Зверюга был чудо как хорош, за такого и десять миллионов не жалко!.. Впрочем, мальчик тоже симпатяга…
Дашка, оставляя за собой чудовищный шлейф духов, подошла сзади и, поняв, кого я разглядываю в окошко, пояснила:
— Это Никита. Правда, он здоровский?..
…Когда наследница умчалась на свое первое свидание (замаскированное под совместный поход на выставку собак), я зашла в ее комнату. На столе лежала горка бумажных клочков, а рядом – заметно «похудевший» дневник — наша принцесса явно уничтожила прежние записи. Я открыла «летопись» на первой странице и увидела знакомые старательные каракули Дашки:
«Зачем ходить, бродить по кабакам?
Зачем сидеть в дыму табачном?
На то она и первая любовь,
Чтоб быть ей не особенно удачной.
Пусть парень твой давно уже с другой,
Забыть его сумеешь ты едва ли.
На то она и первая любовь,
Чтоб никогда ее не забывали!
Не плачь и не грусти, влюбляйся вновь.
Да так, чтоб без конца и края!
На то она и первая любовь,
Чтоб вслед за ней пришла другая».
Комментарии